Продолжение беседы Степана Ломаева с историком Игорем Пыхаловым. (1 часть тут)
С.Л.: Мы разобрались с тем периодом, когда сталинский проект только начинал складываться. Давайте перейдем к более позднему времени – предвоенному периоду. Ситуация в стране менялась довольно быстро как в экономическом, так и в идеологическом плане, менялось и отношение к нашей стране у людей в самых разных уголках мира. Предлагаю снова начать с Запада. Какой был взгляд на Советскую Россию в то время, когда, с одной стороны, она набирала силу, а с другой – уже проявлял себя фашизм в Европе? Какие расклады были среди стран?
И.П.: Если брать расклады среди ведущих игроков на тогдашней мировой арене, то вплоть до начала Великой Отечественной войны Советский Союз фактически не воспринимали как великую державу. У руководителей западных стран господствовало представление, что пришедшие к власти в России большевики – это «быдло», «варвары», которые изгнали из страны всю элиту, всех «эффективных собственников», и поэтому, естественно, ничего путного они добиться не смогут. А значит, в мировой политике Советский Союз может играть исключительно вспомогательную роль.
У нас одно время (сейчас уже гораздо меньше) была популярна теория Резуна-«Суворова» о том, что Сталин якобы первым готовил нападение на Гитлера. В качестве основного аргумента в защиту этой теории Резун выдвигает тезис: дескать, вот у нас Красная Армия была очень сильная, но почему же тогда в 1941-м году она потерпела такие поражения? Здесь как раз типичный пример, я бы сказал, аберрации при взгляде на историческое событие, когда мы смотрим на него из нашего времени. Мы знаем, что война закончилась в 1945-м году в Берлине. И тут можно вполне резонно удивиться – если мы победили в 1945-м, то почему же не смогли победить тех же немцев и в 1941-м? Но если мы взглянем на ситуацию из времени, предшествующего Великой Отечественной войне, картина окажется прямо противоположной. Единодушным мнением всех лидеров западных стран о будущем столкновении СССР и Германии был однозначный вывод, что мы против Германии не выстоим, и речь может идти лишь о том, сколько СССР продержится – несколько недель, или, может, несколько месяцев?